Анастасия Гофман - Печать силы

Он говорил теперь очень тихо, все еще желая достучаться до Вилены. Но выражение ее лица все так же сохраняло отстраненность. Девушка скрестила руки на груди, на коже появились неприятные мурашки.

– Вилен, не уходи.

Девушка взглянула в его глаза, наполненные холодной синей печалью. Паша коснулся пальцами ее щеки, вытирая одинокие слезинки на бархатистой коже, залитой румянцем.

Вилена чуть подалась вперед, парень почти улыбнулся, считая, что они думают об одном и том же, но:

– У меня для тебя подарок.

– Какой?

– Я могу лишить тебя необходимости ненавидеть твоего отца.

– Что ты имеешь в виду?

Вилена не стала ничего объяснять. Она положила руки на плечо Паши, правой ладонью накрыв татуировку-лабиринт на его лопатке. Крошечные щупальца вырвались из-под ее кожи, высасывая силу, запечатанную когда-то Адамом внутри тела ребенка. Ту самую, которая превратила маленького мальчика в озлобленного взрослого, позабывшего, что такое искренняя радость и спокойствие. Из-за которой каждое утро начиналось с боли, а вечер мог стать последним, ведь эта энергия была чужеродна, она поедала тело Паши изнутри, делая его слабым всякий раз, когда не находила другой источник силы.

Вилена насыщала свое тело той ненавистью и злобой, что отравляла жизнь парня, извращала его каждый день мучительного существования. И вот этот момент, о котором Паша мечтал все свое детство, которым грезил, будучи подростком и забыл, вступив во взрослую жизнь, настал.

Это мгновение было наполнено болью до самых краев, разрушало тонкую материю силы воли и желания, но парень старался выдержать его. Он даже не понимал толком, к чему приведет это мгновение, но чувствовал, что становится другим человеком. Искра, разжигавшая раньше огонь в его измученном теле, погасла, оставив Пашу наедине с той пустотой, которой он был наполнен. Все это время он даже не осознавал ее, не знал, что эта пустота существует. А сейчас она накрыла его разум, как огромная волна неизвестности, принеся с собой спокойствие и тишину, такие же непривычные, как и та самая обычная жизнь, о которой парень так давно мечтал.

Вилена опустила руки, сдерживая себя от неконтролируемого выброса энергии, ожидая момента слияния двух потоков: огненного, принадлежавшего ей самой, и ледяного, некогда запечатанного внутри сына Адама. Пространство задрожало в ее глазах, громкий гул заполнил каждый атом воздуха в этой комнате, проникая в сознание Вилены.

– Что ты сделала со мной? – Паша не понимал, что должен испытывать после случившегося. Легкость наполнила его тело, и это чувство казалось еще более ужасающим, чем то, что он испытывал ранее.

– То, чего ты хотел. Избавила от «проклятия», которым тебя одарил твой дорогой папочка. Извини, что не могу спокойно говорить о нем, но уж так у меня получается. Или ты не рад исполнению своего желания? Посмотри мне в глаза и скажи, что всю жизнь тебе не нужно было иметь возможность обвинить во всем кого-то другого.

Паша не ответил. В его глазах отражались искорки неуверенности в себе, он запутался в собственных суждениях. С одной стороны, Вилена была права: его мечта, настолько сильная, что успела стать частью его самого, наконец, осуществилась. Но с другой – к чему же теперь он должен стремиться? Парень потерял то единственное, что оставалось для него важным на протяжении многих лет, с самого детства. Вилена лишила его не только силы, но и понимания того, кем Паша являлся.

– Теперь тебе больше незачем оставаться там, где тебе не место, носить внутри то, что тебе не принадлежит. Ведь ты сам говорил, что не хочешь всего этого. Теперь ты свободен.

Вилена обошла его стороной, оставив наедине с собственными мыслями.

– Я надеюсь, теперь все изменится, – Ваниль собирала волосы в хвост на ходу, сопровождая Вилену. Та молча наблюдала за учениками, шедшими в сторону спортивного поля. Школьная жизнь возвращалась в привычное русло. – Я уговорила Пашу начать уроки прямо сегодня, к тому же Марк настаивал на том же.

– Как он?

– Ну, он вроде как ничего не помнит о том, что происходило с его телом… все это время, – Ваниль старательно подбирала слова, чтобы никого не обидеть. Ни живых, ни мертвых. – А кстати, что с ним происходило?

Заговорщицкая улыбка коснулась ее губ, глаза засияли, как два изумруда. Вилена улыбнулась в ответ, но грустной и натянутой улыбкой.

– Ничего. Ничего с ним не происходило. Разве что он несколько раз напивался и… иногда мы вместе ужинали, сидя у камина, так что… Не знаю, Марку не о чем беспокоиться.

– Ты хочешь сказать, что за все это время вы ни разу не… – девушка многозначительно повертела головой. Слова не требовались.

– Я же сказала, он был совершенно не таким, каким его все представляли. Даже я. Я думала, он чудовище, и слишком много времени потратила на то, чтобы в этом удостовериться. В итоге только зря потеряла столько мгновений. Все могло быть по-другому, будь я менее подозрительной.

– Брось, тебе не в чем себя винить. Ты не знала, кому верить.

– Эй! – Юнна раздала указания наставникам и быстро пересекла площадь. В воздухе появился запах летних цветов, моментально забросивший Вилену в воспоминания Владимира о давно минувших днях его детства. Это был аромат чистого счастья, без злобы и сожалений, ненависти и бесконечной скорби.

– Я должна кое-что отдать тебе.

Вилена протянула руку, и как только яркие красные камешки засверкали на ее ладони, сердце наполнилось теплом чужих объятий и нежностью последнего поцелуя.

– Он хотел оставить его тебе, а не мне, – Юнна закусила губу, скрывая переживания. – Это он и сказал, когда мы встретились.

– Спасибо.

Юнна опустила взгляд, понимающе кивнув, и вернулась к ученикам.

– Может, ты все же позволишь мне пойти с тобой? – робко спросила Ваниль.

– Прости, но я не могу, – Вилена улыбнулась, надевая кольцо на безымянный палец. – Меня здесь больше ничего не держит, но ты… Мы обе знаем, что здесь твой дом, Ваниль. Только постарайся отвлечься от него. Ты знаешь, о ком я говорю. Он сам пока не понимает, что ему нужно. Сейчас он может принести только боль и больше ничего. Так что… тебе придется подождать еще.

– Мы с ним, – Ваниль прочистила горло, явно не желая говорить слишком многого, – уже были вместе. Я знаю Пашу, как никто другой. Между нами ничего нет. И ничего не может быть. Просто сложно действительно признаться себе в этом.

Вилена еле сдержалась, чтобы не рассказать подруге о том поцелуе с Пашей. Девушке хотелось разделить с кем-то свои страхи, свой стыд за собственную слабость и симпатию к человеку, который едва не убил ее сегодня. Но Вилена лишь натянуто улыбнулась.